Вячеслав Поздняков (1947-1979)

Вячеслав Акимович Поздняков родился 16 февраля 1947 г. в Трубчевске. Учился в средней школе № 2 им. А.С. Пушкина, в 1970 г. окончил политехнический техникум, работал на стройках, плотником в РСУ, корреспондентом в трубчевской районной газете. Писал стихи и прозу.

Увлекшись поэзией, а затем и прозой, поверив в свои творческие силы, заочно поступил в Литературный институт им. А.М. Горького в Москве и до свое трагической гибели в апреле 1979 г. закончил несколько курсов этого престижного учебного заведения, был участником VI Всесоюзного семинара молодых писателей.

Стихи В. Позднякова были опубликованы в трубчевской районной газете, в областных газетах Брянщины, в коллективных сборниках «И я этой силы частица» (1975), и «По первопутку» (1977). При жизни В. Позднякову не удалось издать книгу своих стихов: они остались разбросанными по газетам и коллективным сборникам. Наиболее солидная его поэтическая подборка помещена в сборнике «Струны Бояна», выпущенном Трубчевским литобъединением «Горизонт» в 1991 г.

С трудом сейчас можно найти книгу рассказов В. Позднякова «Тихий свет над чистой водой». Она издана в 1980 г. (уже после смерти автора). Некоторые рассказы этого сборника еще при жизни В. Позднякова опубликовала газета «Литературная Россия».

В. Поздняков скончался 2 апреля 1979 г. в Трубчевске. Похоронен на Сретенском кладбище.

Тишина

Кому жена, кому награды,
Кому прощение вины,
А мне на белом свете надо
Совсем немного – тишины.

Щемящей, светлой, невесомой,
Как дым над утренним селом,
Пахучей, солнечной, сосновой,
Повисшей над моим столом.

Я в дни такие лесом древним
Уйду по следу лисьих троп
В тепло бревенчатой деревни,
По грудь забравшейся в сугроб.

К ночи прислушиваясь чутко,
Я молча сяду у окна,
И, словно сбывшееся чудо,
Меня обступит тишина.

Лишь будет биться в окна ветер.
И созревать огонь в печи,
А где-то снег сорвется с веток,
И тяжко филин прокричит.

Ушел мой поезд

Ушел мой поезд медленно, навеки.
Я так спешил к нему, но опоздал.
Сквозь дождь колючий и холодный ветер
Смотрели вслед ему мои глаза.

Он уходил сквозь месяцы и годы,
Сквозь свет берез, что так к себе манил.
И было горько, было очень горько,
Что без меня он в детство уходил.

И было трудным это расставанье,
Я с ним хотел туда, где отчий дом…
Я просто перепутал расписанье
Ушедших в детство добрых поездов.

И в зябкий вечер или ранним утром
Я жду его, но поезда все нет…
Я думал, опоздал на две минуты,
А оказалось, что на двадцать лет.

Дед

Был мой дед веселым и горластым.
Если строил он кому-то дом, -
Силой озорной любил похвастать,
Голубым играя топором.

Строил так, что пели стены в доме,
Будто он срастался с ним в тот миг:
Молодой, улыбчивый и добрый,
Этот разухабистый мужик.

Сбрасывал холщовую рубаху,
Умываясь ранью у Десны,
И вгрызался со всего размаха
В тело просмоленное сосны!

А потом, высокий и плечистый,
Ни питьем, ни сном не подкрепясь,
Выходил на песню гармониста
Рассыпать веселый перепляс.

Жил и пел, дома на радость строил,
Сеял хлеб, ходил на зверя в лес,
А еще любил катать на тройках
Женихов хмельных и их невест.

Все хотел он неземного счастья,
Уходя в заботы и дела,
А когда пришла пора прощаться,
Вся деревня провожать пришла.

Спроси меня…

Спроси меня о чем угодно:
Спроси, как полюбил тебя,
Спроси, как засыпает город
В ладонях теплого дождя,

Спроси, как жил я в зимах снежных, -
Послушай сердца частый стук,
Прости меня за эту нежность
Уставших огрубевших рук.

Спроси меня, как черный ветер
Тревожно мечется в ночи…
Я все пойму, скажу, отвечу,
Прошу лишь только – не молчи.

Седина

Седина, седина,
седина у мужчин –
Говорят, от вполне
объяснимых причин.
Говорят, что от женщин,
говорят, от вина
Самой первой расплатой
придет седина.
Я не верю: а вдруг
человек этот жил
Очень правильно, честно,
вовек не грешил?
В чем, по сути, того
человека вина,
Что упала ему
на виски седина?
Иль, представьте, а вдруг
человек тот устал
Или лучшего друга
в бою потерял?
Или помощь ему
в ту минуту нужна,
Только нет никого… -
и пришла седина.
Или в грозном огне
полыхающих лет
Вдруг вчерашний мальчишка
становится сед:
Все ему нипочем,
даже смерть не страшна,
Только к волосу волос –
седина, седина.
…потому на земле
стало больше седых,
Что живут часто люди
один за двоих.

***
Как же сложится судьба,
Кто ответит?..
Долу клонится верба,
Свищет ветер.

Ходят тучи надо мной
Не случайно,
А душе моей темно
И печально.

Гнется ива на ветру
одиноко.
Потерялось счастье вдруг
Ненароком.

Радость, что любовь дала
Нам с тобою,
Разломилась пополам,
Стала болью.

Доброта
Матери моей
Анастасии Дмитриевне

Я был рожден в голодный, трудный год
Февральским днем под стоны злой метели.
«Хорош мужик! Такой не пропадет!» -
Смеялись бабы возле колыбели.

Я был рожден в голодный год, когда
Обычный день казался долгим годом,
Когда на всех была одна беда,
Одна тревога и одна забота.

Но мне ведь тоже было нелегко:
Я есть хотел, и не было мне дела,
Что ищет мать грудное молоко,
Что нет его, что мать сама не ела.

Но если руки падали в бессилии
И в дом врывался леденящий страх,
К нам бабы шли, по-своему красивые,
В фуфайках и солдатских сапогах.

Они к нам шли сквозь снежное ненастье,
Шли сквозь метель, летящую в лицо.
Входили в дом, крича с порога: «Настя!
А ну, давай, зови своих мальцов!»

И становилось веселее в доме.
И мать, улыбкой высветив лицо,
Картошкой, обжигающей ладони,
Кормила нас, горластых сорванцов.

И вот теперь я вспоминаю часто,
Лишь только стану, оглянусь назад –
Глядят, глядят с надеждой и участьем
Великих женщин добрые глаза.

Но сколько отдано забот, тревог и силы
Тем сыновьям, которые растут…
Спасибо вам, кормилицы России,
За вашу неземную доброту!

Я стал другим

Когда в ночи гудит тревожно ветер,
Зовут меня – я сразу же иду,
Бросаюсь в ночь, как в первую разведку,
На первую позвавшую беду.

Иду туда, где больно человеку,
Иду туда, где страшная беда.
А ночь встречает ураганным ветром
В качающихся тяжко проводах.

Мне нипочем, я даже злей и круче,
Мне хочется любой беде помочь,
Мне нипочем, пусть черный ветер кружит
И в клочья рвет разгневанную ночь.

А я иду – промокший шарф на шее –
Туда, где боль чужая и беда…
Я стал другим – во много раз добрее,
Каким еще я не был никогда.

Одного хочу

Мне бы вновь идти
сквозь пожар калин,
Мне к озерам бездонным
надо бы…

Пожалей меня,
журавлиный клин,
Не раскалывай сердце надвое.

Знаю я, пройдет
этот давний сон,
Не поймешь,
это было иль не было:
Будто чей-то крик,
будто чей-то стон
Вдруг сорвался и падает
с неба.

И, упав в траву,
понимаю я,
Что причастен
к земле России,
Что мечта моя
и судьба моя
От земной,
от безбрежной силы.

Прошумят года
над моей землей,
Будет горе и будет радость…
Одного хочу:
быть всегда с тобой,
А иного мне и
не надо.